Йер, что удивительно, лишь ответил. И даже вполне вежливо. Но спокойствия это не добавило, скорее наоборот. А от многозначительных намеков стало совсем страшно. Где-то внутри мелькнула подленькая мысль - обойти так некстати появившегося мужчину слева и броситься к выходу. Вот только вряд ли это спасет... Лучше уж остаться сидеть здесь - пока остается хоть небольшой шанс оттянуть визит в храм (откуда он в этом захолустье?!). "Воистину, Иггр, будь ко мне благосклонен!" - кто там говорил, что пред ликом дхэра не бывает неверующих? Перед йером, как оказалось, тоже...
Как любила говорить леди Шалли, в свое время научившая ее игре: "Фальшивь, но не останавливай песню. Ты имеешь право на ошибку, но не имеешь права этого показать!". Старательно отгоняя мысль "что я творю?‼!", Нарэ продолжила разговор. Осторожно, тщательно подбирая слова, но не медля:
- Разумеется, я могу сыграть немало подобных хвалебных песен. В конце концов, род занятий обязывает их знать - она постаралась улыбнуться. Вышло совсем не искренне, но по крайней мере, удалось скрыть страх - Может, у вас будут какие-нибудь пожелания? Я знаю немало чужих песен. - откровенно наглея, ответила девушка. Терять уже нечего, а справить тризну по себе можно уже сейчас. Чем она и занималась. - Но во время столь увлекательных бесед я предпочитаю знать, с кем общаюсь. Не представитесь? - зачем ей знать имя йера? Какая разница, как зовут ее "вразумителя"? Но вопрос вырвался помимо воли.

Жаль, жаль... Где-то в глубине души Нарэ надеялась узнать, какие песни любят слушать служители Двуединого на досуге. Странная решимость стоящего на краю охватила девушку. Страх куда-то улетучился, как и попытки понять, зачем ей вообще понадобилось дерзить йеру.
- Как будет угодно йеру - еще одна улыбка, уже более искренняя. Почему-то тянуло смеяться.
Нарэ машинально перебрала струны, даже не взяв аккорда - гитара отозвалась "грязным" звуком. Но ей было не до того, чтобы вслушиваться. Мысли метались: "Подобный "гимн" играть точно нельзя, что бы йер ни утверждал про "праздный интерес". Но спеть что-то смешное на примерно ту же тему надо... Но что именно?. Обычное восхваление-молитва сейчас будет звучать издевательством... Хотя... - Нарэ усмехнулась неожиданной мысли - почему бы и нет? Если хорошо подать - пойдет и она." Тем более, что посетители молчали, а взгляды, ожидающие еще чего-нибудь "такого" Нарэ ощущала почти физически. Песню она выбрала почти сразу же, но петь не спешила. Для начала нужно закончить этот непонятный разговор.
Майр... Что ей с этого имени? К тому же явно прозвище - стал бы служитель Темного называться истинным. Вернув в голос напускную вежливость, Нарэ ответила:
- Приятно познакомиться. Нарэ.
Собеседник наконец уселся. И хорошо - разговаривать, глядя снизу вверх, было неприятно, а надежды обойтись без разговоров окончательно истаяли.

Песня - Лоры Провансаль, "Псалом №2", комментарии нагло сперты из перепевки Тэм

Неудобно уселся - чуть сбоку... Может спокойно разглядывать меня, а я должна буду поворачивать голову. - единственная умная мысль за последние полчаса исчезла так же быстро, как и появилась. Нарэ вновь перебрала струны, слегка повернув голову налево - якобы чтобы глядеть на гриф, но на самом деле девушка внимательно всмотрелась в лицо незваного собеседника. Показалось или в глазах Майра мелькнуло что-то человечное? Играется с добычей, как кошак того горца (кстати, куда-то испарившегося при виде йера), но не желает лишний раз пугать жертву?
Теперь остается только продолжить мелодию. Интересно спеть выбранную песню будет несложно - достаточно всего лишь произнести вслух те мысли, которые всегда приходилось скрывать во время обычного исполнения. Нарэ никогда бы не решилась на такое, но этот странный и необычный разговор настраивал на сумасбродные поступки.
Менестрель вновь перебрала струны, правой рукой зажала струны, выстраивая аккорды. Взяла следующий... Эту песню знали практически все, и именно на известности Нарэ решилась сыграть. Длинное, даже длиннее, чем нужно, вступление - пусть слушатели поломают голову, гадая, в самом ли деле она станет играть храмовую песню после злополучной "Исповеди". И отдельно было интересно посмотреть на реакцию Майра - как он отнесется к такому "восхвалению"? Нарэ не старалась паясничать или откровенно издеваться над текстом, просто добавляла свои комментарии. Не слишком выделяя их, но на фоне набивших оскомину строчек большего и не надо было:
Hе найти адвоката погибших сердец
Под холодной звездой волхвов.
Где ты бродишь, рыбак, пока лисы едят твой улов? - и сразу же, другим тоном: "Ах так?" - и ответить самой себе: "Ага!"
Hа груди Мироздания ширится алый рубец. - и тут же, наигранно-восторженным голосом - О! Вернуться к пафосному тону:
Возвращайся назад, если это еще не конец.

Только тот, кто несет свое сердце
В худую копилку чужих умов,
Знает царственный голос
желанья не быть! - последние слова - с интонациями удивленного ребенка. И опять серьезно:
Приходи подбирать незадачливых учеников, - тут же, вновь иронично - Запросто!
Что, не веря, надеялись так, как могли бы любить.

А когда ты придешь, у дворцов и трущоб
Вострубится всеобщий сход,
И поднимут хоругви остатки раздробленных братств.
Это будет желанный и самый бескровный поход, - как и в начале песни, на два голоса: "Hу да?" - "Ага!"
Ибо там, где стоял раньше гроб, ныне будет стол яств.

Где ты бродишь, рыбак, с сетью, полной сердец,
Под холодной звездой волхвов?
Этот мир будет твой,
потому что тебе все равно.
Приходи превращать эту воду в густое вино,
Возвращайся назад, если это - выделить последнее слово - еще не конец!
Последний аккорд повис в тишине. Не глядя на остальных посетителей, Нарэ обратилась к йеру:
- Кажется, вы интересовались одами Двуединому? Только не говорите, что такое исполнение оскорбляет Его - не поверю. - Все та же холодная вежливость и отчаянная наглость. Здравый смысл кричал о том, что нужно промолчать и под каким-нибудь благовидным предлогом сбежать подальше из этой едальни, пользуясь необычным благодушием йера (несомненно, показным, но это уже его проблемы). Но охватившая девушку решимость, как и логика, считала такие действия еще более немыслимыми, чем беседа со служителем Темного, да еще и в таком тоне.

Девушка вновь машинально положила правую руку на струны, но в последний момент удержалась от того, чтобы тронуть их. Не стоит показывать своей растерянности. Странно, а йеру, похоже, даже понравилось... - мысль была невозможна, но не заметить одобрения на его лице было трудно. "Притворяется? Или в самом деле понравилось? Говорят, йеры тоже бывают людьми...". Посетители словно бы не заметили мужчину в плаще, подсевшего к столу менестреля - бусины все прибывали, уж этим-то слушателям песня совершенно точно понравилась. Оно и понятно - нудные службы не любил никто. Видимо, даже сами йеры, судя по всему, были не в восторге от оных.
Следя за собеседником краем глаза, Нарэ отметила его улыбку. Несмотря на видимую искренность, ничего хорошего для девушки она не обещала. Йер явно развлекался, зная, что деваться девушке некуда. Дождь за мутным окном не прекращался, так что надеяться на быстрое избавление от общества Иггрова служителя было нельзя. Ну не пойдет же он в такое ненастье в храм?! И, что бы там ни говорили про темных йеров, "беседовать" ночью он не станет? Ну не станет же? - взмолилась Нарэ к Двуединому.
Храм? Святилище?! Забрезжившая было вдали надежда отделаться от нежелательного собеседника одним разговором исчезла. Но страха почему-то уже не было - девушка уже шагнула за какую-то грань, где исчезала боязнь. Однако на последнюю реплику Майра надо отвечать. Желательно - не отступая от вежливо-наглого тона.
- Вы уже выказывали восхищение моими песнями в начале беседы. Но во второй раз благодарю за столь высокую оценку моих талантов. Но, как учат заповеди - "не возгордись", не мне вам об этом напоминать. Выступления в едальне и храме очень сильно различаются. Я прекрасно осознаю свои возможности и знаю, что при храмах должны петь другие, несравненно лучшие менестрели. Я же недостойна такой чести. - Нарэ мысленно усмехнулась, ибо в родной Орите приходилось играть и в храмах... Но йеру знать это было неоткуда. - Поэтому я считаю, что подобная проверка бесполезна. - но ведь Майр все равно своего добьется! Так что проще согласиться самой. - Однако, если вы так настаиваете, можно и проверить. Но только после конца выступления, ибо я не горю желанием идти куда-то под таким дождем. - хамство, но каким учтивым тоном!

Песня: Тэм - Если очень исхитриться

Многозначительные взгляды, паузы, намеки... Разговор уходил в совсем нежелательную сторону - значит, надо его прекратить. Это несложно, куда труднее подобрать подходящую песню. Что дополнит и продолжит заданную первыми двумя песнями тему, не вызвав недовольства (или, того хуже, интереса) йера?
Отчаянная смелость неожиданно сменилась обреченностью. Но сдавать позиции было нельзя. Но как можно достойно ответить на такие слова собеседника?.. Нарэ произнесла прежним тоном:
- Возможно, недооцениваю. Но я уверена, что лучше считать себя хуже, чем опозориться перед многими слушателями. - мимолетная улыбка в ответ - Но, как я подозреваю, дождь прекращаться не собирается. Поэтому можете не торопиться покинуть это уютное заведение. - окончание фразы "И, надеюсь, мое пение вам надоест раньше, чем улучшится погода" осталось невысказанным.
Но продолжать выступление надо. Хотя бы для того, чтобы оттянуть визит в Храм. Еще одна "молитва"? Нет, лучше свести все к заурядице. Конечно, не хотелось бы перебивать слушателям старательно созданное настроение, но бусины сейчас - не самое важное. И публика - из той, что все проглотит и еще попросит. А ведь хороших песенок и без того много... Например, можно спеть про пьянство - должно понравиться всем, даже йеру. Сама менестрель эту песню не любила и помнила плоховато, но публика считала иначе. Нарэ протянула руку к потрепанной тетрадке-выручалочке. Открыв ее на одной из закладок, глянула на аккорды, пробежалась глазами по тексту и вернула на место. Теперь - дежурно улыбнуться зрителям, поудобнее перехватить гриф и начать играть всем знакомый нехитрый текст:
- Если очень исхитриться и глотком вина напиться
Можно тень прекрасной птицы в пляске пламени узреть
Если после не храбриться и на сём остановиться
Есть возможность пробудиться с легким сердцем на заре

Если же не суетиться и стаканом нагрузиться
Будут две прекрасных птицы ловко прыгать по костру
Если после не храбриться и на сём остановиться
То холодная водица нас излечит поутру

Если же не суетиться и к бочонку приобщиться
То тогда шеренгой птицы покидать начнут очаг
Чтоб умом не повредиться, нужно с птицами сродниться
И, вернув покой на лица, уважительно молчать

И, добавив для храбрости, в хоровод их себя ввести
Чтобы звезды от зависти растеряли свой свет
Напоследок принять еще, провести птицам строгий счет
И устало махнув плащом, разбежаться в рассвет

Впрочем, если не стараться, можно вовсе не надраться
Не бузить, не пить, не драться и здоровьем дорожить.
Не орать и не брататься, не бузить, не выражаться
Без труда домой добраться и напрасно жизнь прожить! - Нарэ привычно заглушила струны рукой. С интересом глянула на Майра - как он отнесется к такой песенке и к общему повороту разговора?

Бусина, да еще серебряная... Тонкое издевательство? Подношение от благодарного слушателя? Нарэ не могла объяснить поведение этого йера. Вполне человеческие чувства пару раз промелькнули в его глазах, но почти сразу же исчезли. Закономерные для служителя Темного многозначительные недомолвки заставляли искать в словах скрытые намеки. И все-таки у девушки никак не получалось понять, что Майр от нее хочет прямо сейчас, пока Храм лишь маячит на горизонте. Кроме, разумеется, удовольствия насладиться страхом попавшейся жертвы.
Приглашения к дхэрам Нарэ ждала уже давно, поэтому оно не произвело на девушку впечатления. Только что-то оборвалось внутри - "Вот и все...". Но идти не сейчас - пока еще не кончился дождь. И нужно достойно продержаться это время - полчаса? Час? Ночь?
Нарэ положила правую руку на обечайку (чтобы предатели-пальцы не выдали смятения, машинально тронув струны), левой в это время придерживала гитару за гриф. Повернула голову и встретилась со взглядом собеседника - в котором почти ничего не смогла прочитать: доволен беседой здесь и предвкушает продолжение в Храме... Но это и так было понятно. Отыскать бы лазейку, найти выход из безнадежной ситуации...
Заодно у девушки наконец появилась возможность более внимательно рассмотреть йера. Тонкие черты лица, ироничная усмешка... Если бы не печать Темного во взгляде - в другой обстановке менестрель назвала его внешность располагающей. Да и, пожалуй, в Храме, если бы вдруг пришлось обращаться к служителям Темного, Нарэ пошла именно к нему. Но сейчас от взгляда на это лицо почему-то становилось жутко.
Нарэ как можно более спокойно произнесла, глядя в лицо Майру:
- Я не считаю, что продолжение этого спора имеет смысл. Я имею на счет своих способностей одно мнение, вы - другое. Сомневаюсь, что кто-то из нас изменит свою точку зрения - усмешка. Пока еще находится повод, нужно улыбаться... - Вы сильно рискуете, приглашая меня в Храм, когда у меня будет время - девушка выделила последнюю фразу. - Не боитесь, что оное может и не найтись? - вновь улыбка-усмешка, в тон последней фразе йера.