Предполагается, что люди в ответе за тех, кого приручили. Только вот люди бывают совсем не в курсе. Или полагают, что ответственность можно переложить на других. И не отвечать, не спасать того, кого приручил кто-то другой, тем более малявка, будь она хоть трижды любимой дочерью богатого и успешного работодателя. Потому и отчаянные вопли ребенка, осознавшего, что корзинку с подаренной всего-ничего "кисой" забыли там, где сейчас полыхало пламя, благополучно игнорировались. А поиски в полусгоревшей комнате велись не особо тщательно. Судьба котенка казалось ясной и предрешенной в тот миг, как в окно дома залетела тлеющая головня. На деле же трехмесячный корлисс оказалась на редкость сообразительной. Что такое дым и огонь, она еще не знала. А когда узнала, то отступать следом за убегающими людьми было поздно и почти невозможно - не хватало размера, при всех прыгучести. Вокруг было страшное красное, желтое и обжигающее, от тяжелого воздуха хотелось чихать и забиться в безопасный уголок. Но такие уголки в горящей части дома были уже все исчерпаны, а огонь подбирался слишком близко - бережно хранимая шерстка потихоньку начала заниматься. Тут обрушилась оконная рама, и кис в нее совершила прыжок. Точнее на подоконник, а оттуда скорее туда, где холоднее воздух, где нет обжигающего пламени. Тот дом, точнее его крышу, уже поливали водой, было скользко и все ещё страшно. Был бег и попытки удержаться, а потом рядом начали падать камни - "бегущий огонь" попытались сбить, чтоб он не разнесся по всему городу. Облить водой тлеющую кошку не догадался никто. Пара метких камней, неожиданная, непонятная и очень обидная боль резко замедлили продвижение "подальше от того кошмарного места". Боль не проходила никак, рывок не давался, а еще один метатель слишком хорошо знал, как это делать. Размер и траектория не смогли прибить, но смогли скинуть в какой-то дворик. Падение завершилось тихим всплеском и коротким мявом. За что?! В воде было прохладно и не так больно. Но было нечем дышать. Зато было чем дышать там наверху, там можно было жить! Через несколько мгновений после всплеска над поверхностью воды в дождевой бочке показалась мордочка, жадно втягивающая воздух. Плавать приходилось учиться на ходу. И когтями вцепляться в деревянные борта, чтобы оставаться на поверхности. Постепенно эйфория "не жжется!" проходила, и становилось снова больно и холодно. И страшно, потому что рядом больше не было того, кто защитит и позаботится. Будущая Джилла, еще не имеющая имени, собирала силы на бортике бочки, вычихивая воду и начиная дрожать всем маленьким телом. Рыжая шерсть была украшена подпалинами, а в паре мест камни пропороли шкуру. Узнать в этом нечто еще пару часов назад ухоженного котенка было почти невозможно. Но этот комочек как-то нашел силы вытащить себя из воды на бортик. Но не удержаться на нем. Упала неправильно. Не полностью на лапы, а на ушибленный бок. Не взмурк, не то писк. Больно. Очень холодно. Устало и страшно. Ещё несколько минут Джилла просто отдыхала, а затем до дрожащих ушек донесся некий звук. Такой она слышала в горском своем доме. Когда все большие спали. Они спали и были теплыми. Они были большими, были теми-кто-заботится. Котенок собрался с силами и пополз практически на звук. Вполне естественно, что он ее привел к окну, расположенному на высоте примерно метра над землей. Ерунда для взрослого корлисса, преодолимо для здорового котенка, почти невозможно для такого состояния. Ещё минуты поиска сил и тихий-тихий призывный писк помощи. Никого. На котячье счастье рядом с окном обнаружилась чурка. Примерно в два-три роста попавшего в беду киса. Прыжок на нее, а потом, с отчаянной надеждой на успех - на подоконник.
Кто-то большой и надежный спал, издавая те самые звуки. Он был теплым, Джилла это чувствовала даже не касаясь его. Тепло... по телу разлилась непреодолимая усталость, и, не удержавшись на подоконнике, котенок свалился прямо на кровать, под бок спящему человеку. Одеяло собрало большую часть влаги в тот момент, и пока она карабкалась сверху на "большого". А потом просто не осталось сил и, свернувшись в комочек, корлисс уснула.

Сон корлисса вполне обещал стать вечным, но её весьма бесцеремонно разбудили. Лететь куда-то ей не хотелось потому киса пискнула, порываясь остаться с этим теплым и успеть вцепиться в одеяло когтями. Правда, одеяло тоже летело на пол. Но в отличие от куска ткани, благополучно финишировавшего на досках, создание Иггрово было поймано за и без того пострадавший драгоценный хвост. Теперь писк сменился возмущенным мявом и попыткой зашипеть. "Ну за что опять?!" Хвост, да и всю тушку снова скрутила боль и на кровать некогда пушистая свернулась совсем жалобным комочком. Подлость, ну что за очередная подлость от ранее такого доброго мира?! Естественно, понимать человеческую речь, кошка не понимала, но вот уловила саму фразу, направленную на неё. От большого и теплого шло что-то похожее на раздражение, а поверхность для лежания стремительно остывала, потому будущая Джилла попыталась побыстрее куда-нибудь спрятаться. Туда, где тепло и, желательно, темно. Ближайшим таким местом было признано валяющееся на полу одеяло, на которое киса и спрыгнула. Точнее попыталась спрыгнуть - сил было мало, да и голова кружилась, поэтому вместо изящного прыжка выполз кувырок с очередным приземлением на больной бок. Снова не то мяв, не то писк боли и откровенная жалоба на мир. С попыткой забиться под одеяло. Ну что, что уже не идет, а ползет, едва перебирая лапами. Там тепло и можно спать дальше. Там не видит никто, а значит, там безопасно. Но все равно больно, поэтому писк продолжился уже из куска ткани.

В одеяле было темно, тихо и тепло. Суета за его пределами была где-то далеко. Большой шумел и что-то говорил, но понять кошка его не понимала. А потом по комнате разнесся тягучий щелкающий звук. Незнакомый. Будь она вне одеяла - наверняка повела бы ушами, а так просто отметила. И уж конечно не связала его с внезапным теплом. Тепло было везде, в каждой частице тела и каждой шерстинке. тепло прогоняло боль и смешно щекотало нос. кто сказал, что кошка не умеют смеяться? Или может их смех всего лишь неотличим от чиха. Боль отступала, лежать становилось все уютнее, а нос зудел сильнее. Так что не прошло и нескольких мгновений после того, как искорки начали проникать под ткань, как из-под нее раздался звонкий чих кого-то маленького. И после этой встряски голова корлиссенка больше не кружилась. И не болело ничего, не было больше страшно! Смутно видение какого-то не то чересчур глубокого корыта с водой, не то вообще непонятной бесконечности растаяло и не тянуло к ней свои руки. Стало совсем уютно и очень любопытно. А желание еще поспать полностью развеялось, когда в темноте одеяла мелькнула искорка. Киса мгновенно попыталась поймать ее лапой. Та, естественно, в оную лапу впиталась. Но для нее это уже целой приключение. А потом мелькнула ещё одна - вот так за последними искрами от ирны корлисска и вылезла из "Гнезда". но снаружи этой веселой игрушки не оказалось, зато там был снова тот большой, что сперва грел, а потом ронял и ловил за хвост. Сейчас от него не было раздражения, а было что-то, схожее с любопытством.
- Мяу?
Одновременно и вопрос и просьба ещё поиграть. При этом здоровой-то она стала, но вот чистой - нет. Вполне побродяжная кошка, если не знать. что это еще вчера домашний корлисс. Маленький. С крайне игривым взглядом.

Большой больше искорок не запускал, потому киса сама решила начать игру, уже новую, прыгнув с разбега (несколько неуклюжего) ему на ногу. Ну да, зацепилась, естественно, за штаны и на них и повисла.
- Мрррмяу!
Человек энтузиазма не поддержал совершенно, порываясь снять хулиганистого корлисса со своей ноги прямо за шкирку. Шкирка уже не болела, но была не менее драгоценной, чем хвост. Поэтому она быстро отцепилась и с взмурком отбежала на пару прыжков. предлагая за ней побегать. Двуногий вновь не оценил, и попытался ее поймать? Или наборот, оценил? Догадываться приходилось на ходу, удирая кругами по комнате от ловких рук. Сама киса сопровождала это все мурчанием и мявами и короткими прыжками. Было хорошо и весело. А потом вдруг на пути возник угол. Будущая Джилла резко затормозила, а в итоге ее прямо под пузико подхватили и прижали к себе. Совсем как предыдущая хозяйка! Уютно, привычно и тепло... но совершенно не повод упустить шанс удрать, потому что так держать любимую тушку никак нельзя! Нельзя и точка. Так что она попыталась скрыться под кровать, потом обратно и снова под удобную для этих целей мебель. Ненадолго, поскольку большой оказался шустрее, и ее вновь поймали, замотав дополнительно в одеяло.
- Мрммм?
Вопрос к тому, что дальше-то? Слова, которые по малости лет киса не понимала совсем. Так что вместо ответа попыталась устроиться поудобнее. Мурка, Мирка, Мявка, Иггров подкидыш, пушистая, лохматая, хвостатая... да как еще ее можно назвать?! Ни одно сочетание из произносимых человеком интереса у корлисски не вызывало. А потом всплыло что-то про жилку на ногу. Она приподняла голову, поворачиваясь на приятное уху сочетание.

Человек продолжал что-то говорить, больше не произнося то самое интересное сочетание, и киса вновь успокоилась. глядя на него спокойно, чисто по кошачьи. Затем ему, очевидно, надоело лежать и он встал и куда-то пошел Кошака, естественно, последовала за ним до очередной мебели. А потом запахло чем-то очень вкусным, пускай и не совсем понятным. Похоже пахло там, дома и давно, по ее меркам. но запах пробуждал какое-то поначалу приятное чувство в животике, которое потом разлилось почти музыкальным урчанием - пузико просто свело и корлиссенок разразилась просяще-призывным мявом, пополам с урчанием, навинчивая вокруг ног йера круги и восьмерки, но пока что не порываясь сунуть морду в свертки, которыми он шуршал.
- Мрррррмммррррмр! Мя-а-аау! Мнееееуууу! Мрмяяяу! Мрнеумрмя!
Заливалась она на все лады, выпрашивая это самое вкусное и питательное, чем шебуршал сейчас незнакомый, но теплых и очень хороший человек, окончательно отогнавший страшные события ещё незавершившейся ночи. Затем один из предметов в его руках запах так замечательно, так вкусно и совсем-совсем знакомо, что будущая Джилла не выдержала и резко боднула руку, с этим-самым сладкопахнущим. На голове тут же что-то неприятно и почти что больно натянулось, и к боданию добавился огорченным не то писк, не то крик. Обидно, но кушать хочется сильнее, потому маневр был повторен, но уже не с такой силой. Но с точно таким же энтузиазмом - песни на тему "Дай еды!" продолжились, а хвостик норовил снести ногу человеку при очередной вытирающейся восьмерке - она крутилась вокруг, проявляя недюжинную для существа такого размера силу.

Вкусное запахло еще интенсивнее, просто уже толкая на какие-нибудь глупости во имя себя. Еду выпращивающие мявы увеличили громкость. Еда заманчиво маячила в воздухе, и как только Лионель ее бросил, корлисска взвилась в воздух стараясь на лету поймать ароматную рыбу. Кусочек небольшой, но поймать удалось. Чтобы тут же с "грозным" урчанием на неё накинуться. Точнее для нее оно выглядело грозным, но на деле напоминало все то же. но более решительное мурчание. Вкусно? Вкусно, особенно с перепугу и после бурной ночи. Еда исчезла вмиг и на йера посмотрели большие глаза "ну очень голодной кисы".
- Мяу? - Не найдется, мол у тебя ещё чего такого же вкусного и сытного? - Муууррмя?
Она вновь подошла и вытерлась об ноги, развевая хвостом, выпрашивая ещё кусочек. Ситуация в животике уже стала лучше. Оставалось её сделать ещё лучше. после чего можно было и немного поспать. В тепле. Жизнь снова налаживалась. От большого человека хорошо пахло, он был теплый, играл и кормил, что не могло не нравится котенку, не успевшему до конца воспитаться. Соответственно, и вела себя Жилка-Джилла, вытянувшись вверх и порываясь упереться передними лапами в его ногу, таким образом стараясь дотянуться до остальной рыбы в его руках.